Священномученик ИЛИЯ (Громогласов Илья Михайлович), протоиерей

1869, 20 июля — родился в с. Ермишь (Аносово) Темниковского уезда Тамбовской губ. (ныне пос. Ермишь Ермишинского р-на Рязанской обл.) в семье диакона.

Окончил Шацкое духовное училище.

1889 — окончил Тамбовскую духовную семинарию.

В период окончания семинарии лишился отца и содержал мать и сестер.

1893 — окончил МДА со степенью кандидата богословия, оставлен при Академии профессорским стипендиатом на кафедре церковного права. Поступил вольнослушателем в Московский университет на юридический факультет, где изучал каноническое, римское и русское право.

1894 — назначен преподавателем обличительного богословия и расколоведения в Пензенскую духовную семинарию (после того как подал прошение на вакантную преподавательскую должность при Московской семинарии).

1895, 18 января — принят в штат МДА и. д. доцента по кафедре истории и обличения русского раскола.

1897, июль – 1897, август — участник 3-го Всероссийского съезда противораскольнических и противосектантских деятелей.

1899 — преподаватель отечественной истории и других предметов в частной торговой школе Кузьминых на ул. Волхонке, впоследствии совладелец этой школы.

1900–1910 — лектор английского языка в МДА.

1902, 7 января — обвенчан с княжной Лидией Николаевной Дуловой.

1906 — автор ряда статей либерального характера в «Богословском вестнике», «Московском еженедельнике» и сборнике «Перед Церковным Собором». В публикациях, в частности, критиковал современную ему духовную школу и предлагал меры по исправлению ее недостатков.

1908, 23 октября — защитил магистерскую диссертацию на тему «Определения брака в Кормчей и значение их при исследовании вопроса о форме христианского бракозаключения».

1909, 29 января — утвержден в звании магистра богословия.

1909, 2 апреля — доцент МДА.

1909 – 1913 (1916?) — инспектор классов Мариинского женского училища.

1910, 10 декабря — экстраординарный профессор МДА по кафедре истории и обличения русского раскола.

В МДА претендовал на замещение вакантной должности профессора кафедры церковного права, но его кандидатура не прошла усилиями ректора епископа Феодора (Поздеевского), обвинявшего И. М. Громогласова в политической неблагонадежности «по отношению к царскому самодержавию и во вредном влиянии на академию» на основании его публикаций 1906 г.

1911, 16 мая — подал прошение об увольнении из МДА.

1911, 17 мая — уволен с выплатой единовременного пособия в размере годового оклада (курс лекций не был завершен).

Зачислен преподавателем русской литературы и всеобщей истории в Московскую женскую гимназию Л. Н. Громогласовой.

1912–1916 — помощник члена Московской городской управы по училищному отделению.

1914, 2 июня — экстерном сдал экзамены в Юридической испытательной комиссии при Московском университете. Удостоен звания кандидата юридических наук с дипломом 1-й степени.

Вступил в корпорацию присяжных поверенных. Как помощник выступал на процессах сектантов: «трезвенников», обвиняемых в хлыстовстве, рязанских скопцов, «42 толстовцев».

1916, май — при Московском университете сдал устные экзамены по церковному и государственному праву и получил степень магистра церковного права.

1916, 1 ноября — преподаватель Высших женских юридических курсов В. А. Полторацкой.

1916, 5 декабря — приват-доцент юридического факультета Московского университета.

Преподавал церковное право, вел практические занятия по истории церковно-государственных отношений в России.

Впоследствии сверхштатный профессор Московского университета.

К этому времени состоял членом Педагогического и Исторического обществ при Московском университете, Русского библиографического общества, Императорского археологического общества, Общества любителей духовного просвещения, Московского общества по устроению публичных чтений. Был членом комиссии по церковному праву при Московском юридическом обществе.

1917–1921 — профессор кафедры церковного права юридического факультета, затем факультета общественных наук МГУ.

1917, 21 марта – 1917, 23 марта — участник Московского епархиального съезда клира и мирян. Включен в избранный съездом Совет при управляющем Московской епархией.

1917, 25 мая — определением Святейшего Синода включен в состав Предсоборного Совета.

1917, май — восстановлен в МДА в качестве сверхштатного профессора и назначен на кафедру церковного права.

1917, июнь — участник Всероссийского съезда православного духовенства и мирян, председатель секции церковного управления.

Выступал за активное участие мирян в делах Церкви и за соборный принцип ее управления.

Член Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг.

Заместитель председателя Отдела о епархиальном управлении, докладчик и участник обсуждений, проходивших в других отделах.

1917, 8 декабря — избран Собором от мирян в Высший Церковный Совет.

1917, декабрь – 1921 — член Высшего Церковного Совета при св. Патриархе Тихоне.

После закрытия Собора продолжал работать в двух его Комиссиях: по сношению с народными комиссарами и по гонениям на Русскую Православную Церковь.

1918, 20 сентября — на последнем заседании 3-й сессии Собора включен в состав делегации «для сношений с народными комиссарами», уполномоченной высшей церковной властью.

1920, 4 мая –1922, март (?) — штатный профессор МДА, к этому времени советской властью закрытой (занятия продолжались на частных квартирах).

1921, июль — уволен из Московского университета из-за давления на преподавателей новой партийной идеологии (кафедра церковного права была закрыта).

1922, 18 февраля — рукоположен во диакона.

1922, 20 февраля — рукоположен во иерея св. Патриархом Тихоном.

Служил в храме сщмч. Антипы в Москве при настоятеле протоиерее Сергии Ермонском сверх штата и без участия в братских доходах.

1922, ночь на 23 марта — арестован по делу «Совета объединенных приходов» (в связи с изъятием церковных ценностей в Храме Христа Спасителя). Заключен во Внутреннюю тюрьму ГПУ.

1922, 14 августа — переведен в Бутырскую тюрьму.

Проходил по 2-му этапу Московского процесса о сопротивлении изъятию церковных ценностей.

Обвинен в «контрреволюционной деятельности», в борьбе против изъятия церковных ценностей, в сотрудничестве с противником изъятия протоиереем сщмч. Александром Хотовицким (посещал приходские собрания храма Христа Спасителя в качестве консультанта по церковному праву).

1922, 13 декабря — осужден Московским ревтрибуналом (по ст. 62, 119).

Вопреки требованию обвинителя о применении высшей меры наказания приговорен к лишению свободы на полтора года. В связи с амнистией срок был сокращен до 1 года (с учетом предварительного заключения).

1923, 2 марта — переведен в Сокольнический исправдом.

1923, 8 марта — переведен во Внутреннюю тюрьму ОГПУ.

Вскоре освобожден.

1923, 24 июля — св. Патриархом Тихоном возведен в сан протоиерея с возложением наперсного креста с украшениями.

1923, 1 августа — назначен временно настоятелем храма Воскресения в Кадашах.

1923, 30 сентября — общим собранием прихожан единогласно избран настоятелем.

1924, 8 марта — подвергся обыску на квартире. После обыска увезен на допрос и арестован.

Ввиду рожистого заболевания помещен в инфекционный барак Бутырской тюремной больницы, допрос отложили.

1924, 24 марта — освобожден под подписку о невыезде до суда (по усиленному ходатайству супруги, Л. Н. Громогласовой).

Допрошен так и не был. Поводом к обвинению в «контрреволюции» стало его участие в собеседованиях католиков и православных, проходивших на квартире католички А. И. Абрикосовой.

1924, 19 мая — постановлением Коллегии ОГПУ приговорен к высылке на 3 года на Урал.

1924, 28 июня — вызван в милицию с требованием в трехдневный срок выехать в г. Екатеринбург.

Добился приема у прокурора Верховного суда, распоряжением которого приговор был не отменен, но отсрочен. Продолжал служить в Кадашах.

1925, 12 апреля — участвовал в погребении св. Патриарха Тихона, произнес речь над его гробом.

1925, 19 мая — арестован, определен к высылке на 3 года в Тобольскую губ.

1925–1928 — отбывал ссылку в г. Сургуте.

1928, 13 апреля — по окончании ссылки лишен права проживания в 6 крупнейших городах и округах с прикреплением к определенному месту жительства.

1928–1937 — проживал в г. Калинине (Тверь), служил в храме Неопалимой Купины.

1937, 2 ноября — арестован.

Обвинен в участии в «контрреволюционной фашистско-монархической организации», в «контрреволюционной агитации за объединение реакционных сил духовенства — тихоновцев… для активной борьбы с советской властью повстанческого характера». На допросе отрицал все возводимые на него обвинения. Основанием для приговора послужили показания вызванных лжесвидетелей — обновленцев.

1937, 2 декабря — осужден тройкой при УНКВД по Калининской обл. (по ст. 58-10). Приговорен к расстрелу.

1937, 4 декабря — расстрелян и захоронен в общей могиле на Волынском кладбище г. Калинина (Тверь).

1999, 19 сентября — причислен к лику местночтимых святых Тверской епархии.

Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г. прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.

На Соборе во время прений по вопросу о восстановлении патриаршества профессор Громогласов утверждал, что полномочия Патриарха отличаются от канонических прав «первого епископа» и что поэтому нет догматических и канонических оснований для восстановления патриаршества, и предлагал отложить решение вопроса. Когда вопрос все же был решен положительно и предстоятелем Русской Церкви был избран свт. Тихон (Беллавин), профессор Громогласов стал его верным помощником. 19 января 1918 г. св. Патриарх Тихон выпустил послание с анафемой большевикам и безбожникам, и Илья Михайлович Громогласов выступил по этому поводу на Соборе:

«Единственная надежда наша не в том, что будет у нас земной царь или президент — как угодно его назовите, а в том, чтобы был Небесный Царь — Христос: в Нем одном нужно искать спасения. Вместе с вами я благоговейно преклоняюсь перед мужественным и суровым словом Патриарха, которое давно пора было сказать. Не скрою, что у меня был момент недоумения, вызванного тем, что патриаршее послание появилось накануне возобновления соборных заседаний, как будто Патриарх желает отмежеваться от Собора, от всецерковного представительства. Но, вдумываясь глубже в это обстоятельство, я склонен видеть объяснение его в том, что Святейшему Патриарху угодно было лично на себя принять все последствия, какие могут произойти в связи с его посланием. Вследствие этого еще больше возрастает и увеличивается чувство благоговейной благодарности за подъятый им подвиг. Однако не следует нам забывать, что по сознанию выдающихся вождей христианской мысли даже Небесный Царь — Бог — не может спасти нас без нас, то есть если мы сами не принимаем участия в совершении нашего спасения. И мы ошиблись бы, если бы полагали, что посланием Патриарха дело закончено и нам нечего больше делать. Я полагаю, что мы должны надлежащим образом определить свое отношение к переживаемым событиям. Мера безумия и беззакония исполнена, и было бы неразумно отказываться от применения самого сильного средства, какое есть у Церкви. У Церкви нет другого, более сильного оружия, чем отлучение. Это — дело великое, но и последнее, что есть у Церкви, кроме надежды на беспредельную милость Божию, и горе нам, если слово отлучения повиснет в воздухе, не наполненное реальным содержанием. И вот, вслед за тем как прозвучало слово Патриарха, очередь за нами как представителями Церкви, которые должны позаботиться, чтобы слово отлучения не осталось направленным в пространство, по неизвестному адресу. Нужно определить твердо и ясно, кто именно те враги Христа и Церкви, против которых поднято это грозное оружие, и, что самое главное, ради чего я и всходил на кафедру, — нужно, чтобы отлучение было реальным, действительным отчуждением, отделением тех, кто всею душою предан Церкви, от ее врагов и гонителей. Настал момент нашего самоопределения; каждый должен пред лицом своей совести и Церкви решить сам за себя, сказать, кто он — христианин или нет, остался ли он верен Церкви или изменил Христу, верен он знамени Церкви или бросил его, топчет ногами и идет за теми, кто попирает наши святыни».

Впоследствии протоиерей Илия Громогласов участвовал в погребении святителя Тихона и в своей речи над гробом Святейшего предсказал его канонизацию: «За загробную участь Святейшего Отца нашего Патриарха Тихона мы не беспокоимся. Мы верим и знаем, что он, как непостыдный делатель Церкви, будет стоять пред престолом Всевышнего и ходатайствовать воздыханиями неизглаголанными о Церкви Русской, ангелом которой он был среди нас. И мы верим, что Господь смилуется над Русской Православной Церковью по молитвам Святейшего Отца Патриарха Тихона…»

1. Архив УФСБ РФ по Московской обл. Д. 11013.

2. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-40839. Л. 49, 53.

3. Акты. С. 371–372.

4. Голубцов С., протодиакон. Московская Духовная Академия в начале ХХ века. С. 5, 35–38.

5. Голубцов С., протодиакон. Московская Духовная Академия в революционную эпоху. С. 36–37, 45–51, 66, 73–79.

6. Голубцов С., протодиакон. Московское духовенство в преддверии и начале гонений. С. 37–41, 120–122, 157–158.

7. Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия... Кн. 3. С. 411–420, 606.

8. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Т. 1. С. 68.

9. Емельянов Н. Е. За Христа пострадавшие // Татьянин день. 1998. № 18. С. 12.

10. Именный список ректорам и инспекторам… СПб., 1907. С. 21.

11. Православная энциклопедия. Т. 22. С. 264–271.

12. «Яко мзда ваша многа на небесех…» // Московский церковный вестник. 1999. № 17. С. 3.

13. Благовещенская М. А.