КОНЦЕВИЧ Николай Васильевич, протоиерей

1885, 18 ноября — родился в с. Вербка Ковельского уезда Волынской губ. в семье псаломщика.

1905 — окончил Волынскую духовную семинарию.

1905–1909 — окончил МДА со степенью кандидата богословия.

1909, 2 сентября – 1913, 21 января — преподаватель русского и церковно-славянского языков в Архангельском духовном училище.

1909, 20 сентября — рукоположен во диакона к Александро-Невской церкви г. Архангельска.

1909, 25 сентября — рукоположен во иерея к этой церкви.

1913, 21 января – 1917 — преподаватель Уфимской духовной семинарии.

Член Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг.

1918–1924 — председатель Уфимского епархиального совета.

1924 — переведен в Москву.

Служил в одном из храмов Замоскворечья.

Ко времени ареста проживал в дер. Бушуево под Москвой (ст. Фирсановка Октябрьской ж. д.).

1932, 15 апреля — арестован в комендатуре ОГПУ в Москве и заключен в Бутырскую тюрьму.

1932, 10 мая — осужден ОСО при Коллегии ОГПУ (по ст. 58-10). Приговорен к 3 годам ссылки через ПП ОГПУ в Среднюю Азию, считая срок со дня ареста.

1932, 19 мая — выбыл с этапом в г. Ташкент для дальнейшего проживания под надзором ОГПУ в г. Бухаре.

В ссылке работал счетоводом и бухгалтером.

По окончании ссылки был лишен права проживания в Москве и получил назначение в г. Калугу, где служил до 1944 г.

1944–1946 — проживал и служил в г. Рязани.

1945, январь – февраль — участвовал в Поместном Соборе Русской Православной Церкви, присутствовал на интронизации Святейшего Патриарха Алексия (Симанского).

1946–1952 — настоятель кафедрального Казанско-Сергиевского собора в г. Курске и благочинный.

1952–1954 — настоятель Покровского кафедрального собора в г. Астрахани.

1954, 11 сентября — ректор Киевской духовной семинарии.

1957, 24 июня — ректор Одесской духовной семинарии.

Настоятель Свято-Пантелеимоновского семинарского храма.

1959, 31 марта — скончался в г. Одессе.

Из воспоминаний протоиерея Николая Концевича, служившего в Москве в конце 1920­-х гг.: «Как-то вечером, постом, когда я на левом клиросе, в совершенно темном и уже опустевшем храме исповедовал последних оставшихся двух-трех старушек, собираясь после этого идти домой на отдых, обратил внимание на то, что в глубине темного храма меня ожидала еще какая-то фигура. Действительно, после того, как я отпустил последнюю исповедницу, на солею поднялся какой-то мужчина средних лет и — по моему знаку — приблизился к аналою с крестом и Евангелием, за которым я стоял. При его приближении я подался несколько к нему навстречу и нагнул голову, давая понять, что я готов принять его исповедь. Однако, вместо исповеди, он тронул меня слегка за руку... Я поднял голову, внимательно и вопросительно посмотрев на него. Он как-то замялся, огляделся быстро по сторонам и, приблизившись ко мне лицом, несколько нервным голосом, быстро произнес: „Нет! Это вы оставьте... Я к вам не за этим...“ Тут, в свою очередь, несколько смутился я сам. „Что же вы желаете от меня?“ „Да ничего я не желаю от вас, просто я хочу сказать кое-что...“ И опять быстро оглядевшись, сказал доверительным шепотом: „Я хочу вам посоветовать... хочу вам сказать... Одним словом — кончайте-ка вы это дело (он многозначительным взглядом окинул внутренность темного храма, мерцающего цветными огнями лампад)... а то ведь плохо все это для вас кончится... Кончайте, кончайте; я вам добрый совет даю“…» Слова эти сильно взволновали о. Николая, «вызвали какое-то двойственное чувство, одновременно возникшее — и благодарности к нему за видимое доброжелательство, и возмущения — за столь оскорбительное, цинично выраженное предложение. „Я благодарю вас за предупреждение, но поймите, что, чем бы мне это ни грозило, я не могу бросить дело, к которому призван и которому служу всю свою сознательную жизнь. Все мы — в Божьей воле; что Господь даст, то и будет со всеми нами...“ „Ну, смотрите, смотрите, — перебил он меня. — Мое дело предупредить, пока еще не поздно... Я ведь мог вам всего этого и не говорить. Кончайте, кончайте... Советую!..“ Признаюсь, что в какой-то степени этот загадочный визит незнакомца вывел меня из душевного равновесия. С разнообразными сумбурными, тяжелыми мыслями я склонился на аналой и, по-видимому, немалое время пробыл в таком положении... Выйдя из этого оцепенения и едва одевшись, я побрел домой. А месяца через два я, разумеется, был арестован и отправлен в ссылку в Восточную Бухару». Отец Николай оказывал ежемесячную помощь жене сосланного священника, что дало основание следствию обвинить его «в организации широко разветвленной сети по сбору денег и продуктов для оказания помощи ссыльному духовенству». Обвинение в антисоветской агитации он опроверг, заявив, что «советская власть послана от Бога как бич за грехи правоверных. Это мое глубокое убеждение как глубоко верующего человека... Антисоветской агитацией никогда не занимался и не занимаюсь».

1. Архив МДА.

2. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-34935.

3. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Т. 1. С. 73.

4. Именный список ректорам и инспекторам на 1917 г. С. 149.

5. Сергий, игумен. Ректор Одесской духовной семинарии протоиерей Н.В. Концевич (Некролог) // ЖМП. 1959. № 5. С. 19–20.

6. Современники о Патриархе Тихоне. Т. 2. С. 138, 549–554.