БРУСИЛОВА Варвара Ивановна

1899 — Родилась в Москве в дворянской семье.

Журналист. Перед арестом работала делопроизводителем строительной ж.-д. конторы в Москве.

1921, май – 1922, апрель — Безработная.

1922, 3 апреля — Арестована по делу «об изъятии церковных ценностей».

1922, 8 мая — Приговорена к расстрелу Московским ревтрибуналом.

1922, 27 мая — По ходатайству «прогрессивного духовенства» высшая мера наказания заменена тюремным заключением.

1930-е — Вновь репрессирована и отправлена на Соловки.

1937, 2 сентября — Тройкой при УНКВД по Карельской АССР приговорена к расстрелу (по ст. 58-10).

1937, 10 сентября — Расстреляна.

1937, сентябрь — Захоронена в водоразделе VII и VIII шлюзов Беломорканала.

Невестка генерала А.А. Брусилова, инспектора кавалерии РККА. Вдова командира Красной армии, расстрелянного белыми. Внучка известного профессора медицины А.А. Остроумова, урожденная Котляревская. В своем последнем слове на процессе Варвара Ивановна сказала: «Ваш приговор я встречу спокойно, потому что по моим религиозным верованиям смерти нет… Я милости и пощады не прошу». 27 мая на заседании ВЦИК шестерым заключенным, в том числе В. И. Брусиловой, расстрел заменили лишением свободы. 31 июля 1922 г. Варвара Ивановна писала из женской тюрьмы Лени ну: «Вам лучше, чем кому-нибудь, должно быть известно, что никакого заговора, никакой преступной организации у нас не было.

Большинство из нас впервые увидели друг друга на скамье подсудимых. Нас объединяло только оскорбленное религиозное чувство. Пусть с Вашей атеистической точки зрения мы были не правы — разве за это можно казнить? Не милости, не пощады я у Вас прошу, я спокойно глядела в глаза смерти весь долгий месяц одиночного заключения после приговора, но мне лишь невыносимо больно за тех, на которых у Вас поднялась рука, мне больно за невинно пролитую кровь. У Вас, именующего себя вождем русской революции, я спрашиваю: какими словами, если не кровавой расправой, назвать Ваш революционный суд?.. Не думайте, что этим путем Вы искорените религиозное чувство в душе русского народа. Знайте, что тысячная толпа, присутствовавшая на нашем процессе в трибунале, в то время как Вы поливали нас грязью и называли нас бандитами и людоедами, эта толпа приветствовала нас, как новых мучеников христианства, всюду, где могла… Я предлагала мои молодые силы на служение ближним для санитарной и медицинской работы на голоде и эпидемии, но в этом мне было отказано.

Я обречена на бессмысленное сидение в тюрьме. Конечно, мое заключение облегчено сознанием моей невиновности и моральной поддержкой с воли. Со всех концов Москвы несут мне передачи… Бывший епископ Антонин [Грановский] заявил в печати, что мы обязаны ему спасением нашей жизни. Знает ли он, что не все захотят принять этот дар от его запятнанных кровью рук! Ведь на него и его сподвижников… падает ответственность за загубленные жизни». Письмо не дошло до адресата и было приобщено к следственному делу.

1. ЦА ФСБ РФ. Ф. 8. Оп. 6. № 11. Д. 10. Л. 90.

2. ЦГАМО. Ф. 5062. Оп. 3. Д. 102. Л. 109–109 об.

3. Голубцов С., протодиакон. Московское духовенство в преддверии и начале гонений. М., 1999. С. 89, 103, 108, 110 —111, 118, 156.

4. Чирков Ю. И. Соловецкая библиотека и ее читатели // Наука и жизнь. 1989. № 3. С. 42.

5. База данных НИЦ «Мемориал».